Франциск: война как геноцид, Ватикан и Израиль служат миру

Путин — культурный, что не значит моральный, вскоре могут решить, что война, российская агрессия против Украины — это геноцид, как Ватикан и Израиль служат миру — рассказал Папа Франциск.

В Ватикане нет мирного плана, но Папа рассказал в интервью аргентинскому изданию «La Nation» в Риме, что существует «служение миру», в рамках которого Ватикан усердно работает, чтобы положить конец жестокому российскому вторжению в Украину. Хотя он считает очень маловероятным, что встреча Владимира Путина и Владимира Зеленского в Ватикане может состояться в будущем, он заявил, что вполне вероятно, что может состояться всемирная встреча делегатов , что может означать поворот в драматической войне в сердце Европы, которой уже пошел второй год.

С другой стороны, он не исключил, что в силу своих особенностей российская агрессия против Украины завтра может быть признана геноцидом.

Он также повторил, что поедет в Киев только в том случае, если поедет и в Москву. «Я готов поехать в Киев. Я хочу в Киев. Но при условии выезда в Москву. Я побываю в обоих местах или ни в одном», — сказал он, считая, что для него поездка в российскую столицу «не является невозможной».

Наконец, он заметил, что говорить о Путине как о «культурном» человеке — как он это делал в последнее время — не означает морального суждения о человеке.

-Как вы знаете, я только что была там, видела своими глазами разруху, школы, больницы, разрушенные дома людей, деревни, которых уже нет… Как вы знаете, в этот раз я была в Донбасс… Братские могилы, — говорит корреспондент в Италии Элизабетта Пике, — О геноциде говорят не только мои друзья-греко-католики. На самом деле мишени — это все, женщины, дети, и хорошо видна попытка русских отменить, истребить народ — потому что они бомбят школы, культуру, театры — истребить украинский народ. Вы говорите каждое воскресенье и среду о замученном народе. Мой вопрос: вы можете также говорить о геноциде?

Папа Франциск:

— Это техническое слово. Это действительно техническое слово — геноцид. […] Технически я не знаю, как это определить. Но очевидно, когда бомбят школы, когда бомбят больницы, когда бомбят убежища, создается впечатление, что [хотят] не столько занять место, сколько уничтожить, это производит такое впечатление. У войны есть ряд этических правил. Я не люблю говорить об этике войны, потому что это противоречие в терминах, но да ладно, способ действий, нет. […]

Когда я вижу, что гибнут не только военные профессионалы, но есть и невинные жертвы, меня это очень беспокоит. И вот, возвращаясь к вашему вопросу, я не знаю, геноцид это или нет, это надо изучать, люди должны это хорошо определять, но это точно не та этика войны, к которой мы привыкли.

— Да, это военные преступления… Теперь другой вопрос, в последних двух интервью, которые вы давали в эти дни, вы говорили о Путине как о культурном человеке. И вопрос, может ли культурный человек при этом стоять за военными преступлениями, которые мы видели за год? Вчера они выпустили 81 ракету, в том числе гиперзвуковую, по мирному населению…

— Он культурный. Он трижды посещал меня здесь в качестве главы государства, и с ним можно поговорить на высоком уровне. Он культурный. Однажды мы говорили о литературе. Человек, который не только говорит по-русски, он прекрасно говорит по-немецки, он говорит по-английски. Он культурный. Культура — это нечто приобретаемое, а не моральный облик. Это две разные вещи.

— Вы расстроены тем, что не можете поговорить с Путиным по телефону с тех пор, как он вторгся в Украину? Вы говорили, что созвонились с ним один раз на день рождения, предыдущий, 85-й. Больше никогда не говорили, верно?

— Нет. На второй день (вторжения) я пошел в посольство, мне предложили пройти туда. Министр Лавров ответил мне, сказав, что он так меня благодарит, что они приняли это к сведению, но пока, очевидно, нет. Сейчас, в этот момент, Ватикан делает что-то более дипломатическое, чтобы посмотреть, можно ли чего-то добиться.

— Тут у меня другой вопрос, потому что, как вы знаете, Китай представил мирный план. Говорят о мирном плане, который мог бы представить [президент Бразилии] Лула, и говорят о мирном плане от Ватикана, поскольку Леонид Севастьянов, президент Всемирного союза староверов, женатый на езидской сопрано [Светлане Касьян], подруге Путина и Кирилла, вышел сказать…

— Да, я ему пишу.

— Но есть ли мирный план от Ватикана?

— Не мирный план, есть служение миру, которое по своему усмотрению… но есть несколько глав государств, которых это касается, да?

— Есть служение миру?

— Желание служить миру. Например, в Индии [премьер-министр] Моди очень обеспокоен. А Моди – уравновешенный мужчина, который прекрасно может призвать к диалогу и тех, и других. Это пример. Есть и другие главы государств. А под столом работа идет. У меня прекрасные отношения с послом России здесь. Человек, верительные грамоты которого я принял семь лет назад… Ну, теперь все меняется, да? Сын матери-украинки, отца-русского, хорошо знает конфликт. Он очень серьезный, профессиональный человек, с ним можно поговорить. А пока можно говорить, пойдем вперед.

— Вероятна ли встреча в Ватикане Зеленского и Путина?

— Прямо так, Зеленский и Путин — не знаю. Но всемирная встреча мировых делегатов по этому поводу вполне возможна. Над этим также работает израильская группа. Несколько, которые, вероятно, собираются вместе и могут что-то сделать, верно? Ватикан работает.

— Хорошо. Вы дважды разговаривали по телефону с Зеленским, да?

— Дважды, да.

— А в последнее время?

— Нет. Госпожа Зеленская запросила аудиенцию, но в итоге приостановила ее из-за последних взрывов и сказала, что не приостанавливает, а откладывает до момента, когда сможет поехать.

— Добрый самаритянин подобрал на улице избитого мужчину и утешил его, не могла ли ваша поездка в Киев проходить в таком ракурсе?

— Я готов поехать в Киев. Я хочу в Киев. Но при условии поездки в Москву. Я еду в оба места или ни в одно.

— Да, но в Москву невозможно…

— Это не невозможно.

— Это не невозможно?

— Я не говорю, что это возможно. Это возможно. Мы надеемся, что сможем это сделать, да.

[…]

— [Смеется] Мне нравится этот оптимизм.

— Война причиняет мне боль, я хочу это сказать. Война причиняет мне боль.

— Вернувшись из Южного Судана, вы сказали, что весь мир находится в состоянии войны, в самоуничтожении. Представляли ли вы 10 лет назад, когда вас избрали, что вам придется возглавить Rатолическую Wерковь в такой катастрофической ситуации, которую вы с самого начала описывали как третью мировую войну по частям?

— Я не представлял. Первый шок от этой реальности я испытал, когда в 2014 году (к столетию начала Первой мировой войны) я пошел на кладбище в Редипулье и заплакал. Никто не заметил. Несколько лет спустя, 2 ноября, которое я всегда отмечаю на кладбище, я отправился отмечать на кладбище Анцио, американское кладбище, и там находятся могилы солдат знаменитой высадки в Анцио. Я смотрел, я несколько раз это говорил, возраст людей, пацаны… 20, 21, 19… потом я тоже плакал (…) И сегодня происходит то же самое.

— Папа с края света, outsider [посторонний], был ли справедливым выбором Святого Духа, чтобы противостоять всему этому?

— Если немного подумать, каждый Папа сталкивался с этой проблемой войны. В свое время Иоанн Павел II говорил очень четкие и резкие вещи, и сегодня ясно, что война сейчас глобальная.